САНАТОРИИ НАРКОМТЯЖПРОМА В СОЧИ

Н. ДМИТРИЕВ

Одним из значительных об'ектов 'нового санаторного строительства является громадный санаторий На­родного Комиссариата Тяжелой Про­мышленности, построенный в Сочи. Здание нового санатория, располо­женное на южном склоне горы Бьгг-хи, принадлежит, бесспорно, к числу самых заметных в архитектурно-строительном отношении построек этого типа. Очень большие средства, большое умение и мастерство вложе­ны в строительство этого громадно­го культурного учреждения. Огром­ное внимание правительства к здо­ровью трудящихся сказывается во зсем размахе нашего санаторно-ку­рортного строительства, и новый со­чинский санаторий — одно ш ярких проявлений   этой   заботы.

Для возведения громадного сана­торного здания в сложных условиях данной местности и ее рельефа, при­шлось   произвести    значительные   земляные работы. Самое здание заду­мано и выполнено в формах мону­ментального дворцового сооружения, с пышными, почти торжественными колоннадами, с чрезвычайно «пред­ставительной» отделкой интерьера, с применением обильнейших декора­тивных элементов. Надо совершенно определенно подчеркнуть, что и стро­ительные, и отделочные работы от­личаются здесь своим высоким ка­чеством. Этому высокому качеству соответствует очень тщательная раз­работка рабочих чертежей, деталей и шаблонов архитектором-автором (арх.   И.   С.   Кузнецов).

Достоинством генерального пла­на здания санатория Наркомтяжпро­ма является легкая связь жилых корпусов с клубными помещениями и со столовой. Что касается связи санаторного участка с автострадой Сочи-Мацеста, то эта связь осущест­влена при помощи двух дорог. Бо­лее затруднена связь жилых корпу­сов с медицинской частью. Точно также нельзя считать удовлетвори­тельно разрешенным и вопрос о свя­зи с морским пляжем, от которого санаторий отделен автострадой и нижележащими   участками.

Соответственно общему типу мо­нументального дворцового соору­жения, в основу генерального плана положен принцип выделения центрального     корпуса     и     боковых крыльев, расположенных по сторо­нам широкого курдонера. В этом центральном корпусе размещены зрительный зал, клубные помещения и столовая. Боковые — жилые корпу­са соединены с центральным кор­пусом крытыми переходами. Лестни­ца связывает центральный корпус с площадкой второго яруса, где рас­положен павильон физкультуры и большой бассейн для плавания. Глав­ный двор санатория остается, в сущ­ности, чисто парадным курдонером, так как полное отсутствие тени ли­шает больных возможности пользо­ваться им для прогулок и пребыва­ния на открытом воздухе. Здесь ар­хитектор повторил ошибку ряда других проектировщиков сочинских санаториев и домов отдыха, забыв об одном из решающих, кардиналь­нейших требований, пред'являемых к генплану любого здания в усло­виях сочинского климата: о макси­мальной защите участка от палящих солнечных   лучей.

Те благодарные возможности, ко­торые дает архитектору замечатель­ная природа Кавказского побережья, вообще никак не использованы аю-хитектором. Здание санатория спро­ектировано и выстроено вне всякой связи с окружающей природой, парк находится в стороне от санатория и органически не связан с его ар­хитектурой,   различные   «малые  формы» — точно также не стоят ни в какой связи с зеленью. Кажется, как будто архитектор мыслил себе здание санатория вне конкретной природной   ситуации.

Монументальные дворцовые со­оружения составляют ансгбль, со­вершенно независимый от окружаю­щей природы, архитектура здания не дзет возможности почувствовать эту природу, а, напротив того, про­тивопоставляет ей излишне груз­ные,   массивные   и   подчеркнуто   «парадные» формы колоннад, мощных цоколей, парадных открытых лест­ниц » т. п.

Примененные архитектором псев­доклассические формы лишь усили­вают внешнюю «парадность» соору­жения, лишая его какой бы то ни было интимности5. Эти черты с еще большей резкостью проявляются в архитектурной трактовке интерьеров: лестница центрального холла спаль­ного корпуса, лестница клубного кор­пуса, концертный  зал, в особенности же столовая, решены как «представи­тельные», торжественно-пышные двор­цовые помещения, а не как интерьеры здания, в котором отдыхают и лечат­ся больные, ждущие от санатория комфортабельной и уютной обстанов­ки и возможности постоянного обще­ния с природой.

Жилые корпуса санатория рассчи­таны на 150 больных. Из центрально­го холла ведет коридор, по одну сторону которого расположены жилые комнаты,   по   другую, — обслуживающиэ. В конце коридора, в торце кор­пуса, расположены двухкомнатные номера «люкс» и общая ванная ком­ната. Корпус окружен с трех сторон лоджиями, а с четвертой — связан центральными арками крытого пере­хода с главным зданием. Этот компо­зиционный прием дает возможность хорошо защитить жилые помещения от действия прямых солнечных лучей. Организация интерьера наталки­валась на противоречие между дог­матическими требованиями модуля (по Виньоле) и пропорциями самих комнат. Поэтому в нижнем этаже, где высота комнаты достигает 5 м, ком­наты кажутся чрезвычайно узкими. Автор не всюду с честью выходит из создавшегося положения, и только в комнатах «люкс», благодаря их боль­шой площади, добивается благопри­ятного впечатления.

Прекрасным, с большим вкусом обставленным комнатам ни в какой мере не соответствует организация санитарных узлов. Высокое качество столярных и отделочных работ, удач­ная арматура, красивые ткани — и рядом скверные унитазы, умываль­ники,  ванны.

В санатории, поражающем своим богатством, кажется странным отсут­ствие, становящихся у нас примитив­ными, удобств — ванны или хотя бы душа для каждой комнаты и всего того, что в конечном итоге важнее некоторых декоративных элементов обстановки.

В одном из жилых корпусов рас­положена медицинская часть санато­рия. Здесь имеются кабинеты, обору дованные по последнему слову тех­ники, с замечательной диагностиче­ской и терапевтической аппаратурой. Высокое качество медицинского обо­рудования не вполне гармонирует с внутренней архитектурой. Хотелось бы, чтобы интерьеры вызывали ощу­щение большего простора.

Особое внимание автор уделил ар­хитектуре «холла», проходящего че­рез все этажи  жилого  корпуса и гостиных. Холл с крестовыми сводами, опирающимися на тосканские колон­ны, обработан в дереве. Своды и по­толки расписаны мастерами Мегеры и Холуя.

Гостиные, решенные в тяжелых позднеренессансных, а порой и ба­рочных, формах, обставлены «совре­менной» мебелью. В архитектуре «хол­ла» и гостиных автор показал зна­комство со всем богатым арсеналом выразительных средств старой архи­тектуры, при помощи которых ему, однако, не удалось создать жизне­радостного единства, созвучного че­ловеку советской эпохи. Каждая де­таль, взятая в отдельности, вы­зывает законное чувство гордости за качество работ, за изобилие прекрас­ных материалов; все вместе произ­водит холодное, музейное впечатле­ние.

Несмотря на то, что столовая и зрительный зал центрального корпу­са решены в этом же плане, они кажутся менее холодными. Это об'ясняется как большими масшта­бами интерьера, так и его обществен­ным назначением.

Центральный корпус представ­ляет собой композицию двухэтажно­го колонного холла, с открытой лест­ницей и галлереями, столовой и кух­ней— слева от входа и зрительным залом со сценой — с правой стороны. Клубные комнаты и во втором этаже. Больших размеров зал столовой ре­шен коринфским ордером. Ряд колонн отделяет главное пространство зала от его боковой, более низкой, раскры­той части, что позволило автору ввес­ти двустороннее освещение зала. Это придает интерьеру воздушность, несмотря на очень тяжелый потолок и перегруженный большим количест­вом деталей антаблемент. Не совсем удачна трактовка торцовых стен, где размещены входы из холла и кухни: антамйлемент здесь разрывается, и колонны с архитравом воспринима­ются как «вставка» в стену, чем на­рушается цельность приема. Неудач­на также цветовая гамма интерьера. Прилегающая к столовой кухня занимает небольшое пространство, ее об'ем не выделяется из общей компо­зиции центрального корпуса. Это ста­ло возможным благодаря почти пол­ной механизации всех процессов при­готовления пищи. По своему обору­дованию кухня напоминает лаборато­рию химика. Но и здесь, как и в ме­дицинской части, высокая техника оборудования вступает в конфликт с малоприспособленным для этой це­ли интерьером. Так, например, разме­ры и форма окон в кухне продиктованы принципами членения фасада и поэтому их трудно открывать и не­возможно снабдить сетками.

Зрительный зал представляет со­бой фактически театр в миниатюре со сценой, заглубленным оркестром и балконом. Интерьер этого зала уступает по своей выразительности столовой. Неприятны в нем соотно­шения измельченного и изрезанного архитрава к фризу, украшенному скульптурой. Скульптура как по сво­ей тематике, так и по стилю совер­шенно чужда пространственной идее интерьера. С общим решением компо­зиционно не увязана архитектура портала сцены, членения балкона также не увязаны с боковыми сте­нами. Клубные помещения во втором этаже и особенно лоджия на главном фасаде очень приятных пропорций.

Вся внутренняя архитектура са­натория в избранном стилевом плане вполне последовательно и органиче­ски увязана с архитектурой фасадов и об'емной композицией сооружения. И все же ясно, что только формаль­ный внешний прием определил эту композицию, симметричную по глав­ной оси и застроенную длинными корпусами, с арками, лоджиями и акцентированными портиками-входа­ми, с трех сторон двора.

Эта композиция не могла быть продиктована ни рельефом площадки, ни функциональной схемой санатория. Мы критикуем этот порою совершен­но оправданный в архитектуре прием только    потому,    что    он потребовал слишком больших жертв и, в конеч­ном итоге, привел даже к искажению образа санатория. «Римская» концеп­ция ансамбля, все эти триумфальные зрки, многочисленные лестницы и подпорнью стенки, несмотря на их пышность и великолепие, своей тя­жестью подавляют природные компо­ненты ансамбля, вместо того, чтобы гармонически с ними слиться. Да не только связь с природой нару­шается здесь, но и связь с живым человеком, с его ощущениями и мас­штабами. Правильное понимание этой связи в архитектуре привело бы, не­сомненно, автора к использованию совсем других произведений Палла-дио—его проектов загородных вилл. В заключение 'несколько слов о синтезе  искусств в санатории.

Архитектор уделил много места живописи, желая ввести ее как орга­нический элемент в архитектурный комплекс. Лоджии, потолки вестибю­лей и стены коридоров расписаны орнаментальной росписью мастерами Мстеры и Холуя и другими художни­ками. Этот интересный замысел ар­хитектора местами себя вполне оправдал, несмотря на то, что орна­ментальная живопись здесь по своей технике (масло) не имеет ничего об­щего с техникой живописи, приме­нявшейся в подобных случаях стары­ми мастерами Возрождения.

Но живопись все же не стала ор­ганической частью архитектуры, не усилила своими средствами архитек­турной выразительности, она оста­лась только элементом дэкорации.