ПЛАНИРОВКИ ПЕТЕРБУРГСКИХ ПЛОЩАДЕЙ В ПЕРИОД „СТИЛЯ АМПИР"

Н. ВЕЙНЕРТ

Строительство северной столицы в петровскую эпоху было связано с зада­чей ооздапия города — торгового порта. От этого времени почти целиком сохрани­лась до нашего (времени планировка Ва­сильевского   острова.

Архитектор Трезини — автор этой планировки — расположил политический я экономический центр города на стрелке острова (12 коллегий и Гостиный двор), а самый город — за Меньшиковской усадь­бой на всем остальном пространстве остро­ва. Планировка эта состоит из трех про­дольных магистралей, пересекаемых 13 (27) регулярными линиями (каналами), выхо­дящими к Неве.

В середине XVIII века была проведе­на планировка феодального города, окру­жившего город-порт, защищаемый воен­ными сооружениями. Этот феодальный го­род состоял из обособленных ячеек — феодальпых усадеб (усадьба Аничковская, Воронцова, Апраксина, Юсупова и другие  расположенные по Фонтанке и но взморью до   Ораниенбаума).

Следующие крупные планировочные работы проводились в эпоху русского ампира.

Архитекторы петербургского ампира, в первый период его развития (1800— 1814 г.), работавшие над рядом правитель­ственных заданий, тесно связанных с за­дачей прославления дворяпско-креностии-ческой монархии, в то же время положи­ли начало планировке нового буржуазного города. Так Томон, создавая свою биржу, связал ее с окружающей площадью и, что гораздо важнее, с перспективой Невы. За­харов свое Адмиралтейство сделал основ­ной частью периметра трех площадей, а башню — ориентиром для трех перспек­тив  и  Невы.

Даже Воронихин—и тот связал колон­наду своего Казанского собора с уличным движением по каналу Грибоедова и Казан­ской ул.   (ныне  ул.  Плеханова).

Эти планировки, вызванные к жизни социальной эволюцией города, формально находились в значительной зависимости от известных и в России трудов передо­вого архитектора Франции того времени Леду и особенно от проектов, удостоен­ных Grands РНх(Муат, Собр. (Моро, Вон ар и др).

Второй период петербургского ампира датируется 1814—1850 гг. Целый ряд проектов, прославляющих мощь России, возникает в это время в Петербурге. В это время наблюдение за исполнением архи­тектурных проектов предполагалось сосре­доточить в руках Монферана, а технику градостроительства — поручить Бетанкуру. На деле же все начинания по переплани­ровке города, целью которых было превра­тить Петербург этого времени в столицу мира, исполнил главный архитектор строи­тельной   комиссии   кабинета   К.   Д.   Росси.

На долю архитектора Росси выпа­ла задача исполнения ряда самых круп­ных и самых разнообразных по свое­му характеру планировочных работ, ко­торые не потеряли своего значения до настоящего времени. Росси первый широ­ко использовал в них опыт планировки площадей в городах итальянского Ренес­санса и в Париже XVIII века. Стремясь определить лицо нового города, Росой не побоялся нарушить цельность царских феодальных усадеб и снести дома старого города, без всякой системы окружавшие дворцы.

Уже проработка плана елагинооетров-(жой усадьбы (1817 г.) представляет значи­тельный интерес, так как она была заду­мана  как   единый   целостный   комплекс.

Одна из наиболее значительных пл1-нировск, исполненных позже Росси, была связана с комплексом Михайловского двор­ца. Организовав перед новым дворцом большую площадь в виде правильного четырехугольника, Росси соединил ее с главной магистралью города — Невским проспектом при посредстве вновь проби­той Михайловской улицы. Таким образом ориентиром перспективы, проведенным че­рез главную ось дворца и площади, стал сам дворец, с его величественным порти­ком.

По периметру дворцовой площади за­проектированы здания с аркадами рыноч­ных галлерей, охватывающих площадь с трех сторон. Сочетание репрезентативного дворцового сооружения с организованной вокруг него рыночной площадью было ха­рактерно для городов итальянского Ренес­санса. (Первоначальный вариант плани­ровки Росси несколько напоминал пло­щадь Анунциаты во Флоренции). Этот первоначальный вариант был утвержден Александром I, но в дальнейшем был принят другой. По этому варианту" основ­ным мотивом убранства домов, выходя­щих на площадь, со стороны, противопо­ложной дворцу, были ряды ионических пилястров, повторенных и по обеим сторо­нам Михайловской улицы. Боковые же стороны периметра площади состоят из трех частей, из которых средняя — пел-тральная, декорирована наиболее нарядно. Публикуемые чертежи, подписанные Рос­си в 1834 году, убеждают в том, что все 'оформление исполнено согласно его проек­там.

Раскрыв перспективу нового дворца на Невский проспект, Росси решил уни­чтожить     замкнутую     феодальную   усадьбу

Михайловского замка. Для этого он по Инженерной улице поставил преграды, прерывающие перспективу замка, засыпал все окружающие его каналы, организовал Инженерную и Итальянскую улицы, про­ходящие от канала Грибоедова до Фонтан­ки, и продолжил Садовую улицу до Лет­него  сада.

На бывшей территории замка были устроены набережные по Фонтанке, каналу Грибоедова, Мойке и Лебяжьему каналу, были также вновь построены пять мо­стов: два через канал Грибоедова, один близ замка у Фонтанки, один через Лебя­жий канал и один ценной, висячий, через Фонтанку.

Все эти мосты украшены прекрасными, литыми из чугуна решетками, большею частью с марсиальным убранством (щиты с головой Медузы, мечи, дикторские топо­рики и т. н.). Такими яге решетками был огорожен со стороны замка Летний сад и набережная  у   самого  замка.

Ставя себе целью организацию репрезен­тативной площади с перспективой на главную магистраль города и дворец, Рос­си как бы попутно уничтожил замкнутость соседней феодальной усадьбы, оторванной от жизни и движении! в городе. Включи и территорию этой усадьбы в черту города, архитектор организовал целый ряд новых проездов через нее, которые связали Нев­ский проспект через Садовую улицу и на­бережную Лебяжьего канала с Троицким (Кировским) мостом и Петроградской сто­роной я через Симеоновский мост (Инже­нерная улица) с Песками и Литейной ча­стью. Организация набережных реки Мой­ки и канала Грибоедова у входа к нолю Жертв Революции (бывш. Марсово поле), соединила Невский через Конюшенную с тем же Троицким мостом.

В   то   же   время   был   перепланирован. Царицын   луг,   переименованный   в   Марсо­во поле и организована Новая Суворовская площадь,   ориентиром   которой    стал   пере­несенный   сюда   памятник  Суворова.

Нужно иметь в виду, что в связи с этой планировкой на новое место к вновь созданной площади, лежащей меж­ду Мраморным дворцом и домом Салтыко­ва, был передвинут Троицкий н.ташкаут-иый мост, ранее находившийся напротив ворот Летнего сада. Таким образом срав­нительно небольшая Суворовская площадь восприняла все движение моста и служи­ла как бы распределителем транспортных и людских потоков но набережной Невы и в направлении Марсова поля, по этой же линии на Петербургской стороне вновь был проведен Каменоостровский проспект. Перепланировка Царицына луга, создание Суворовской площади и перенесение моста были проведены одновременно в 1819 году. Превращенный в поле бога войны Марса луг, принадлежавший когда-то к усадьбе Екатерины I, предполагалось оградить пышной чугунной решеткой с позолочен­ной военной арматурой, с памятными до­сками побед русского оружия и триумфаль­ной  аркой (проект  инженера Третер,  строителя  двух  висячих  мостов:  Пантелеймоновского и Египетского).

Ограда Марсова тюля не была осущест­влена, зато по обеим сторонам толя про­вели проезжие дороги, соединяющиеся на новой  Суворовской площади.

Обелиск Румянцева (Бренна), по одному варианту, должен был остаться при этом на прежнем месте, сзади памятника Су­ворову, на одной оси с ним, но затем, по распоряжению Александра I, 1был перене­сен на плац первого кадетского корпуса. Таким образом, перепланировка усадьбы Инженерного замка только тогда приобрела* смысл, когда Царицын луг (MaipcoBO поле), как ее продолжение, также обогатился проезжими дорогами, а мост был перене­сен на ось нового поля. Обширное Марсово поле, имеющее вид правильного, вытяну-юго по главной оси прямоугольника, с одной стороны было ограждено Летним садом (Лебяжьим каналом) и проезжей до­рогой, а с противоположной — вытянуты­ми в одну линию обывательскими домами, с  проезжей  улицей  перед ними.

Организация Марсова поля и Суворов­ской площади, устройство ограды Мрамор­ного дворца и перенесение обоих памят­ников с Царицына луга также было ис­полнено архитектором рооси. Приведение в одну систему таких разобщенных в про­шлом кусков города можно считать вы­дающейся  планировочной  работой.

Не следует забывать того, что трас­сой всех путей сообщения, выработанных Росси, мы пользуемся до настоящего времени. Смелость, с которой задумана -и исполнена эта грандиозная работа, гово­рит о том, что уже в эти годы (1819— 1825) мастер, создавший ряд значительных архитектурных сооружений, ярко себя проявил   и    в   области   градостроительства.

Почти одновременно с работой над комплексом Михайловского дворца, архи­тектору Росси пришлось работать и над другой крупной планировкой. Проектирова­ние площади напротив Зимнего дворца бы­ло начато Росси также в 1819 году. В дан­ном случае в задачу мастера входила ор­ганизация площади — дворцового курдопера.

Архитектор решил выполнить эту ра­боту, использовав наиболее монументаль­ные сооружения, уже имевшиеся на пло­щади. То, что феодальный дворец, окру­женный зданиями певческой капеллы, ор­кестра, конюшен и т. д., не был никак отделен от города, значительно снижало цельность ансамбля. Сам Растрелли, ав­тор Зимнего дворца, прекрасно это пони­мал. Он предполагал сделать курдонер в виде окружности, с хдересекаюшзими ,'efc дорогами, поставив в центр ориентир — памятник Петру I, исполненный отцом ар­хитектора. Несомненно, Растрелли были известны проекты конкурса на площадь Людовика XV в Париже, исполненные ар­хитекторами Пигру, Руссе и Полларом, так как проекты этих авторов по идее почти аналогичны  его  планировке.

Смерть Елизаветы помешала Растрелли привести в исполнение его проект. По тре­бованию Екатерины II в 1779 году Акаде­мия художеств устроила конкурс на проек­тирование площади перед Зимним дворцом, в результате которого архитектор Фельтен возвел  корпус     по     четверти     окружности примыкающий к Невскому проспекту и доходящий до улицы Герцена (б. Морской улицы). Но этот проект не решал оконча­тельно  вопроса  о  планировке  площади.

Росси очистил площадь от старых раз­ностильных домов и к корпусу, созданно­му Фельтепом, пристроил вторую недостающую  ему половину. Это было самое частое в данном случае решение, котор значительно увеличивало площадь и давало ей репрезентативный вид. Здан Главного штаба с аркой приобрело так; архитектурную значительность, что труд сказать — подчинено ли вновь организо ванное пространство дворцу или Главного  штаба.

Планировка окружения Александри 'кого театра (1827—1832) также была свяг на с отчуждением значительных нлощад феодальных усадеб — царской Аничко свой и Воронцовской. Ориентиром для пл щади и улицы Росси (б. Театральной у; стал сам театр.

Осуществление этого оригинально комплекса, которому трудно подыска' аналогию в западноевропейской практш было проведено Росой после громадн* проектировочной работы. Эта комплексн: планировка, в которую входила организ ция двух новых площадей и двух новь улиц, расположенных частично на терр тории старых феодальных усадеб, частич] на населенных местах, 'была так же, Ki и в более ранних работах Росси, осложн на необходимостью сноса ряда капитал иых построек. Театральная площадь с т атром была так организована, что увяз! валась через улицу Росси, проведенную i главной оси театра, с Чернышевой пл щадыо (ориентиром последней должна 6i ла служить неиспользованная церков ротонда) и с Манежной площадью, чер улицу Пролеткульта (б. Екатерииинсюув тоже попавшую на главную ось СПерспе типа последней замыкается павильон* Михайловского   манежа   Росой).

Театральная площадь представля собой правильный четырехугольник с крытой фронтальной стороной, обращен» к Невскому проспекту. Боковые грани периметра образуют здании Публичн библиотеки, павильоны и отпада Анич! ва дворца. Чернышева площадь в пла подобна полукруглому резервуару, двия ние по которому поступало от Фонтанки с Чернышева переулка, через мост, расп] деляясь по трем перспективам: Рыночн улице, Чернышеву переулку и улице Р( си и обратно с Невского по улице Росси Фонтанки, через мост по Чернышеву о реулку и улице Росси и обратно с Неве го по улице Росси до Фонтанки и через мост по Чернышеву переулку до Загородного проспекта и до улицы 3 июля.

Так   же,   (как  и   в   своем   первопача. ном проекте Михайловской площади, Poi но обеим сторонам Театральной  улицы метил  устройство  галлереи  с аркадами ; магазинов. Но против организации нового рынка запротестовали гостинодворцы и аркады  были  заложены.

Нарекания, вызванные последней планировочной работой Росой, привели я тому, что архитектор, свободолюбивый ха­рактер которого не склонялся перед нико­лаевским самовластием, был в 1832 году уволен от своей должности. 17 лет он оста­вался в опале, нес тяжелую работу в строительной комиссии кабинета, лишен­ный звания главного архитектора и вся­кой надежды на осуществление своих но­вых  замыслов.

Одновременно с работами над ансамб­лем Александрийского театра и улицы Росси, архитектор проектировал планиров­ку Петровской площади (1829). Последняя представляет собой соединение площади с набережной, ориентиром ее служит мону­мент   Петра   I,   исполненный   Фальконетом.

Площадь во многом напоминает по своей композиции Королевскую площадь в Бордо, выходящую к реке Гаронне. Про­ект площади в Бордо исполнен архитек­тором Габриэль. Учитывая величину пло­щади, выразительность «Медного всадни­ка», близость водного зеркала и необходи­мость репрезентативной трактовки соору­жения огромных размеров, Росси ввел в Убранство фасада здания ритмы сдвоен­ных, сильно выраженных ризалитов, при­дав им с одной стороны самостоятельное значение частей, членящих фасад, а с дру­гой — фланкирующих отдельные фрагмен­ты и служащих одновременно интервала­ми и переходом от одной части фрагмента фасада к другому. Таким же фрагментом является и обработка угла Сената, кото­рый отличается от остальных только тем. что   изогнут  но полуокружности.

Этот почти барочный характер убран­ства здания Сената и Синода подчеркнул репрезентативность площади и придал единство громадному фасаду, акцентиро­ванному в центре пышно украшенной ар­кой, сквозь которую пробегает Галерная (Красная) улица, ориентированная на ось   башни   Адмиралтейства.

Но аналогия Петровской площади с ?лещадью в Бордо не полная, так как зад­ним архитектурным фоном последней слу­жат две улицы, а в нашем случае — ту же роль несут сад и серая громада Иса-акия.

Этими исключительно важными плачи-ровочными работами труды Росси по укра­шению Петербурга не исчерпываются, забывать, что в своем планпро-решении площадь Михайловского связана с цепью других пло-В эту цепь входят: площадь домом Чернышева (Промакаде-Исаамиевским    собором,    Петровская площадь, площади Адмиралтейская и Зимнего дворца, Марсово поле, Михайлов­ская площадь, площади Манежа, Театраль­ная и, наконец, Чернышева. Все звенья этой цепи площадей, за исключением пло щади Адмиралтейства, исполнены Росси. В настоящее время можно утверждать, что и это еще не все. Найдены неизвест­ные до сих пор проекты оформления еще трех площадей города, подписанные архи­тектором  Росси.

Первым из них является проект оформ­ления площади перед домом Чернышева (архитектор Вален де ла Мотт), возникший в связи с проектам перестройки этого до­ма под Михайловский дворец (1819 г.). Проект предполагал расширение Синего моста и организацию боковых частей пе­риметра   площади.

Пока найдены лишь генплан площади и проекты фасада дворца. По ним трудно судить окончательно о характере плани­ровки.   Возможно,   что   она   не   была   доведена до конца в связи с Тем, что Михайловский дворец впоследствии было реше­но   строить  в   другом   месте.

Вторым из вновь обнаруженных яв­ляется проект оформления площади, распо­ложенной между двумя Морскими улицами (улицей  Гоголя  и   Герцена).

Проект разработан в двух вариантах. Согласно одному из них, площадь обрам­ляется широкими (в 3 плиты) правильны­ми тротуарами с разнообразно оформлен­ными входами в дома. Ориентиром площа­ди должен был служить высокий обелиск. По второму варианту предполагалось устройство сквера, с подобной же обра­боткой панелей и прижатых к домам разнообразных   лесенок.

Третий неиспользованный ансамбль, проекты которого только что разобраны, был задуман для площади, окружающей Инженерный замок. Росси, участвовавший в строительстве этой усадьбы, попытался включить здание замка и его окружение в   городской   ансамбль.

Долгие годы два проекта зданий двор­цового типа, не Россиевокого стиля, но с подписью Росси и с датой 1838 года, труд­но было поставить в связь с каким-либо определенным строительным заданием. Оба они имеют утяжеленные, но выразитель-' иые формы. Нижние зтажи их, с глубокой рустикой, поддерживают коринфские пи­лястры, об'еднияющие два верхних этажа. В первом варианте фасад фланкирован двумя большими выступами и только на­личник и сандрик входа отмечают центр здания. Во втором варианте бококые ВЫ' пхпы играют подчиненную рои., центр же усилен четырьмя парами сдвоенцыл колонн   римско-коринфского   ордера.

Только после того как был найден проект перспективы площади, на которой эти дома поставлены в одну линию, ря­дом с каждым из двух павильонов Баже­нова, стал понятен характер оформления фасадов этих зданий, чуждый легкому, грациозному творчеству архитектора Росси. Он типичен для творчества Бренна — ав­тора замка. Проектируя эти здания, испол­ненные в напряженно декоративной мане­ре Бренна, Росси и здесь пытался создать комплекс, единый не только по занимаемо­му   им месту,  но   и   по  стилю.

Площадь замка, в случае ее осуще­ствления, получила бы планировку, от­личную от других решепий Росси. Ориен­тиром ее должна была служить конная фигура Петра I, расположенная на фоне громады Ипженерпого замка, а противопо­ложную грань перичетра площади состави­ли бы два павильона Баженова и два но­вых здания Росси. Со стороны Михайлов­ского дворца площадь замыкалась бы са­довым массивом дворца, с противолежа­щей— набережпой реки Фонтанки, скры­той   за   садиком   замка.

Приходится особенно пожалеть о том, что проект организации площади перед Инженерным замком остался неиспользо­ванным, тем более, что с течением време­ни вокруг него возник ряд зданий, кото­рые  уродуют весь ансамбль.

Проекты этих дцух площадей испол­нены   в   годы     опалы   (1838     г.),   когда   ни один из проектов Росси не утверждался мстительным Николаем I. Толь1ко проекты домов по Михайловской площади и улице (1834 г.) были осуществлены, но имя авто­ра при этом сохранялось в тайне. Эти до­ма приписывались архитектору Брюллову и другим мастерам, но только не Росси.

Так постепенно в наше время все от­четливее вырисовывается образ великого архитектора, неустанного труженика, кото­рый собственноручно вычерчивал, отмы­вал и раскрашивал все «вой проекты, от­давая их на исполнение своему большому разностороннему рабочему коллективу. В этот коллектив входило свыше ар­хитекторов, их    помощников    в каменных дел мастеров, не считая крупнейших спе­циалистов по всем примыкающим к архи­тектуре  отраслям.

Не следует забывать также того, что, подобно мастерам итальянского Возрожде­ния и Франции XVIII века, архитектор Росси не только  проектировал свои планировки и все сооружения, связанные с ни­ми, но также постоянно наблюдал за все­ми строительными работами. Этим об'яс-няется целостность и законченность его ансамблей.

Планировки, созданные в эпоху пе­тербургского ампира (1800—1850), являются неотъемлемой частью этого стиля. Если к первый период архитектура петербургского ампира формально находилась под влия­нием французских образцов, то во «ктором периоде иреогмадание получают итальян­ские классические мотивы (Виньога и Палладио). Но наряду с этим петербург­ский ампир получает все более ярко вы­раженные    национальные   русские    черты.