СТАТЬЯ ВТОРАЯ» Н. БЫЛИНКИН Жилой дом — атом квартала, квартал — молекула городского организма, — об этом органическом единстве ткани города мы часто забываем. «Штучное» проектирование и строительство приводит к тому, что жилой дом рассматривается у нас нередко как «вещь в себе», изолированная от ее окружения. В Советском Союзе развернуто колоссальное жилищное строительство. Во многих случаях оно осуществляется целыми комплексами. Несмотря на все эти благоприятные условия, мы еще не добились создания законченных и цельных по своей архитектурной теме жилых ансамблей. Попытки об'яснить отсутствие таких ансамблей тем, что тот или иной комплекс проектирует не один архитектор, что комплекс этот строится не сразу, что за архитекторами не закреплены в своеобразное «пожизненное пользование» улицы, набережные и площади — явно несостоятельны. Ведь исторические ансамбли классических эпох, за редким исключением, создавались веками. Один мастер сменял другого в процессе создания целого. Имена некоторых зодчих потеряны историей, но их творения до наших дней сохранили всю свою архитектурную выразительность. Более того, в величественных классических ансамблях с предельной ясностью раскрывается та живая творческая идея, которая об'единяла предка и потомка и которую архитекторы разных поколений стремились выразить со всем своим мастерством и пониманием общей задачи. Именно такого квалифицированного отношения к архитектуре нам недостает. Особенно сильно это дает себя знать при реконструкции городов. Возьмем ту же Москву. Спросите любого автора нового дома в Москве, думал ли он при составлении своего проекта о будущей судьбе городского пейзажа, помнил ли он об общей теме жилого квартала, в который его дом войдет составным элементом. В большинстве случаев он придерживался лишь красных линий, и поэтому на улицах Москвы один за другим выстраиваются жилые дома, запроектированные вне всякой связи с их архитектурным окружением. Возникнув на поверхности чистого листа бумаги, архитектурные проекты позже переносятся в живуюжизнь, в окружение городского пейзажа, у которого есть свое прошлоеи будущее, который пред'являеттребования к новому своему элементу. И тогда-то обнаруживается всянедисциплинированность зодчего, стремящегося во что бы то ни стало «перекричать» своего соседа. Летом 1937 года мне пришлось побывать в Киеве. Я шел типичной улицей старого города. По обеим ее сторонам в сплошную фасадную линию вытянулись дома, льстившие тщеславию предвоенных киевских купцов. Но вот улица-коридор резко оборвалась. Я вышел на участок нового строительства Совнаркома Украины. Линия жилых домов оживлена большими курдоиерами. В стороне от тротуара появилась изумрудная зелень газонов. Вот фонтан, далее стоит серебристая ель и широколистный клен. Под ними скамья. Сразу возникает ощущение подлинно жилого квартала. Балконы новых жилых домов, стоящих вдоль красных линий городских магистралей, всегда кажутся излишними: они всегда пустуют. Людей отталкивает пыль, запах машин, шум уличного пространства. В новых кварталах Киева балконам возвращены их бытовые функции: на балконах цветы, плетеные кресла, двери комнат распахнулись навстречу природе, пространству курдонера. Архитектор искал пространственного решения жилья, он стремился разрешить тему жилого квартала, уходил от красной линии, вносил куски зелени, деревья, как средства организации квартального пространства, отличного от улицы. Правда, рассматривая подробно архитектуру отдельных домов жилого квартала Совнаркома в Киеве (автор С. В. Григорьев), вы отметите несомненные следы спешки, отсутствие ясно читаемой архитектурной темы жилого дома, случайность и несогласованность пропорций. Вы заметите, что пилястры верхних этажей грубы и велики, что некоторые элементы, конструктивные сами по себе, не нашли органической связи со всем сооружением и потому кажутся прислоненными к стене декорациями (мотив обработки углового входа). Вам становится ясно, что громадный наличник верхнего этажа надо перенести вниз, а легкий наличник нижнего этажа — наверх. Вы отметите, что детали не прорисованы, что многое в них от упадочного модерна. И все же общее впечатление остается благоприятным. Архитектор правильно выразил настроение жилого квартала, создал атмосферу уюта, и это спасает положение — так велико значение хотя бы первого приближения к ансамблю. Теми же качествами покоряет нас жилой ансамбль «Прожекторстроя» в Москве (авторы Зальцман, Сонолов, Гурьев-Гуревич). Обращаясь к графическим материалам наших проектов планировки городов, мы видим сетку улиц, которая с той или иной степенью выразительности ведет к центру города. Но посмотрите на композицию кварталов — это безжизненные кусочки городской ткани, замкнутые в себе квадраты или прямоугольники с мертвящей скукой симметричных осей. Человек, вошедший в такой квартал, попадает в безразличное ко всему пространство, не видит ни начала, ни конца. Выйти из него он может в любом, самом случайном, месте. Пространство квартала так скомпановано, что идея города в нем не отражена. Та идея движения к центру, которая есть в генеральном плане улиц, не поддержана организацией пространства квартала. Между тем, изучение планов классических вилл и городских домов Пергама раскрывает принципы пространственного построения, которые целиком могут найти приложение в нашем квартале. Построения эти исключительно полно были развернуты акад. И. В. Жолтовским в процессе проектирования г. Прокопьевска (авторы—архитекторы Бу-калова и Смолицкий). Анализ плана дворцового ансамбля в Тиринфе дает представление о том, какое огромное значение, придавалось в античной архитектуре пространственной композиции ансамбля. Чужеземные послы, которые хотели попасть к властителям Тиринф-ского дворца, должны были пройти длинный путь, имея слева от себя крутой обрыв, а справа суровую, угрожающую циклопическую кладку стен. Впечатление неприступности, по мере следования этим путем усиливалось, но ограниченное стенами пространство становилось одновременно все более свободным и подготовляло переход к пропилеям. Нужно при этом отметить, что на всем протяжении пути от ворот — пропилеи, поставленные в обдуманном ракурсе, были единственной точкой притяжения. Путники проходили пропилеи — их взору представлялся большой двор и еще более богатая архитектура ворот, поставленных нарочито сбоку так, что при постепенном движении к ним по диагонали— они точно поворачивались к путнику лицом, открывая наконец перед ним то самое, что было целью всего движения—фасад Тиринфского дворца, богато украшенный и поставленный несимметрично с учетом наиболее выгодного восприятия всего об'ема сооружения. Этот пример учит нас цельному и продуманному решению пространственной задачи, в которой функциональные и художественные стороны служат полноценно своему времени, своей эпохе, мудрой экономии средств, строгой соподчиненности всех элементов — целому. Если архитектор сосредоточит свое внимание на исконных архитектурных задачах построения выразительного об'ема, ему не нужен будет ложный пафос огромных колоннад и пятиэтажных арок. Экономические требования удешевления массового жилищного строительства предполагают типизацию основного элемента жилого дома — секции, предполагают повторяемость отдельных домов. Жилая секция установившейся для данного квартала высоты, с ее определенным метром оконных проемов, становится основным элементом, из которого слагается современный квартал, и уподобляется своеобразному ордеру, многократное повторение которого оформляло пространство античного жилого комплекса. Архитектор должен эстетически осмыслить это множественное повторение одного элемента, добиваясь выразительного решения всей пространственной композиции. Между тем, проектные материалы застроек убеждают в том, что большинству наших архитекторов еще недостает органического понимания темы жилого квартала. Возникает некий стандарт приема, который чаще всего вступает в противоречие с живой действительностью. Окраинный квартал, который подходит к зеленым массивам парка, решается так же, как и квартал городского центра. Стенка периметральной застройки квартала никак не увязывается с разнообразной характеристикой, которую имеют окружающие квартал улицы, и с конкретными условиями ориентации по странам света. Возникают коллизии, разрешение которых возможно только за счет искусственной перекомпановки плана жилого дома, нарушения его конструктивной схемы и требований экономичности (например, периметральная застройка вдоль магистрали в условиях северной ориентации). Бригада киевских архитекторов во главе с арх. Н. Холостенко, работая над застройкой кварталов Тонкосуконного комбината, дала пример органического учета сложившейся пространственной ситуации. Так, юго-западный квартал, примыкающий к массиву парка, строится на принципе разреженной застройки. Каждое здание (жилье, школа, детский сад) получает самостоятельное значение. Застройка погружается в зелень, ее открытый характер хорошо контрастирует с юго-западным фронтом противолежащего квартала. Человек, идущий вдоль магистрали, получает ясное представление о том, в каком направлении развивается весь поселок, где его границы сливаются с естественным окружением.
|